Winona Ryder: “The hardest part is admitting you’re not okay”

She is dressed exactly as she was supposed to be in her stellar 90s – faded black jeans, a shirt of the same color, many bracelets and chains, a red cardigan and heavy brown lace-up boots. What’s funny: the masculine-looking boots on her feet seem to be size 35. New age, mix of styles, a little gothic. But she doesn’t look old-fashioned, stuck in a bygone era. She looks… romantically out of place. Not of this world and not of our bustling times, with her pale porcelain skin, dark curls and fine lines around her huge shining black eyes. Berenice, the heroine of Poe’s short story, died young. Winona Ryder is a 44-year-old survivor, matured, overcoming gothic fantasies, Berenice.

Она пьет лимонад и оглядывает посетителей кафе пятизвездочного лос-анджелесского отеля, где мы встречаемся. Но и публика явно отмечает, кто сидит в мягком кресле за столиком в углу, забавно переплетя ноги, — в конце концов, сериал «Очень странные дела», с которым Райдер вернулась на экран, возобновлен уже на третий сезон, а сама актриса получила за роль матери загадочно исчезнувшего мальчика номинацию на «Золотой глобус».

But Winona ignores the prying eyes. She got used to them as a child, experienced a storm of fame in her youth, found herself the center of scandal and a high-profile trial at 30, and now she has become someone who “knows the price of both fame and privacy.” The former, she says, can be measured by box office and tabloid mentions, but the latter is priceless. And for what is measurable, she prefers to just … score.

Я почти вздрагиваю от этого «забить». В речи библиофилки-интеллектуалки это неожиданный жаргонизм, и он никак не сочетается с ее мягкими, сдержанными, даже изысканными манерами. Что я и замечаю вслух.

Вайнона Райдер: Oh, it’s true! A man who was named after the city where he was born – it was Winona in California, and my parents lived there for a while – must take the words seriously …

Psychologies: …И кто вырос рядом с Алленом Гинзбергом, величайшим из поэтов-битников, и Филипом Диком, знаменитейшим из писателей-фантастов. С ними ведь дружили ваши родители?..

Yes, and who is trying to pee himself … But the fact of the matter is that I call a spade a spade. What can be neglected is only worthy of jargon. Once upon a provocative question, what would I like to be written on my grave, I answered: “Fuck you!” – I mean, that’s the kind of inscription I would like to see on my tombstone then. And I never regretted what I said, although they condemned me: this girl does not appreciate the attention of the public. I really do not really appreciate, I prefer to live without her attention. I don’t even like lending books I’ve read – I make so many marginal notes, I emphasize so much that it says too much about me. I don’t want people to know so much about me. Recently, my brother took a book by Vaclav Havel from me and returned it with the words: “I want to read it myself, without your guidance …” I do not have accounts in any social network, because there is no need to tell the world something about myself.

How fortunate that we met just for the interview!

Не язвите, я имела в виду не живой разговор! А эту постоянную трансляцию себя онлайн — нарциссизм, который признан новой нормой.

It seems that early glory – after all, you were the idol of Generation X in the 80s and 90s – this is your childhood trauma …

Не то чтобы, но… Знаете, я только сейчас, после 40, оказалась в своем времени. Я ни за что не хотела бы вернуться в тинейджерство и в свои 20+. Несмотря на потрясающий опыт работы и дружбы с Тимом Бертоном, несмотря на менторство Мартина Скорсезе. Несмотря на любовь, романы, «Эдварда Руки-Ножницы» и Джима Джармуша с его фильмом «Ночь на Земле», подарившим мне знакомство с, может быть, главной после мамы женщиной моей жизни — с Джиной Роулендс, потрясающей актрисой и самой свободной женщиной из всех, кого я знаю. Несмотря на то что тогда я открыла для себя романы Пинчона, Филипа Рота и Набокова, фильмы Кассаветиса и Хэла Эшби. Все, что создало меня, чему я благодарна, — всех тех людей, те книги и те фильмы… Даже несмотря на «Клуб первых жен» — комедию и при этом потрясающий манифест женской силы, солидарности и победы над предрассудком о вреде возраста для женщины… Я не хотела бы туда вернуться. Мне тогда говорили все кастинг-агенты: лови момент, деточка. Ты сейчас звезда, но это ненадолго, ведь ты «нестандарт». В Голливуде всегда будет спрос на статных высоких блондинок. А не на таких чернявых пигалиц, как я, имелось в виду.

Но вы действительно «нестандарт». И в лучшем значении этого слова.

Thank you. But what was said then was so for me … I felt that it was true – that was all the inconvenience. My parents raised me in such a spirit that the main thing a person should achieve is to become a person. By yourself. After all, they are convinced hippies, I grew up in a commune, their friend and inspirer of almost the entire hippie generation, Timothy Leary, became my godfather. They chose the “LSD Guru”, as Leary was then called, to be my spiritual guide! It is natural that I have always been a “non-standard”. I was 12 when we moved to another city, to Petaluma, and at the new school they just started bullying me right away – for my funny boyish suit from the Salvation Army store (I’m from a hippie commune!) And for a boy’s haircut. They decided that I was “homo”, and arranged a “dark”… My parents immediately took me out of school, of course. Before high school, I studied at home. And after the tremendous success of Beetlejuice, I thought: now at school they will at least somehow accept me … But no: they called me a freak and a witch, they constantly did something. My parents sent me to a children’s theater school so that at least some other, positive, or something, life would arise outside the home. Then I started acting, even became famous, but I always felt like … how to say … in the wrong time.

Сколько себя помню, меня влекли иные эпохи. Я прочла «Джейн Эйр» лет в 9, и мне захотелось немедленно перенестись туда — в конец XVIII века, к вересковым пустошам, в дом из серого известняка, на скрипучую лестницу, ведущую на таинственный чердачный этаж… Я бредила этим — ровно до тех пор, пока папа не разъяснил мне популярно, что все романтическое имеет оборотную сторону. Например, рассказал про некоторые особенности стоматологии чаровавшей меня эпохи… Но я ощущала себя не в своем времени и позже. Поэтому, конечно, мне лучше было в ролях в «Веке невинности», в «Маленьких женщинах», в «Дракуле» Брэма Стокера. И я «старый нос»! Мне всегда было интереснее с людьми гораздо старше меня. Во мне много от папы — он нашел себя в торговле антикварными книгами и сейчас едва не главный специалист в этой сфере в Канаде. Я тоже архивариус и старьевщик по натуре — для меня вещи не стареют, не выходят из моды, а обретают новые смыслы.

Yes, I remember you once excelled – you came to the Oscars in a dress for 10 dollars. From a flea market?

From a vintage store. And not for 10, but for 9,99 plus taxes. So what? There are already quite a few things in the world. Why multiply them? I still feel the same way about clothes.

Тем более загадочна… извините, это будет неделикатно… та история с выносом брендовых вещей на 6 000 долларов из Saks Fifth Avenue. То есть понятно, что человек, срезавший ножницами электронные датчики, не собирался носить вещи с дырками или штопать Chanel… То есть наоборот — тут все непонятно. Непонятно было тогда, 13 лет назад. И до сих пор. Вы так и не внесли ясность — ни на суде, ни потом.

Да, я просто решила уйти. Уехала к родителям. Жила тихой жизнью. Сосредоточилась. Осознала, что со мной не так. Точнее — что все было не так. Что я вступаю в четвертый десяток с проблемами величиной со штат Невада. Что кроме родителей — всегда и неизменно моих лучших друзей — меня не понимает никто. И не принимает тоже. Потому что в нашей цивилизации считается, что слава и банковский счет адекватны счастью. Что счастье измеряется размерами первого и второго. Что тут не позволяется быть несчастливым тому, у кого есть первое и второе. А я была в ужасе. Я была измотана. Не на своем месте. Депрессия. Панические атаки. Обезболивающие, дающие передышку в виде короткой эйфории…

И однажды возникла острая необходимость совершить что-то рискованное, опасное — чтобы выплеснуть из себя тревожность, страхи… И вот происходит это — скандал, суд. И ты удаляешься, уезжаешь. И признаешься себе, что просто… не жил. Понимаете, мне некогда было пережить смуту подросткового возраста. Я снималась. Мне было не до выбора будущего в 20, когда это делают все. Я опять же снималась. И в результате я… не выпустила пар, что ли. И сошла с рельсов — как паровоз, у которого давлением разнесло котел… Все просто — в конечном счете.

Как вы думаете, не то же самое случилось с вашим давним другом Джонни Деппом? Эта жуткая история с побоями жены…

Да, для меня эта новость тоже была кромешной жутью. Я очень любила Джонни. Мы были вместе 4 года, с моих 19… Когда мы расстались, я была убита, подавлена, опустошена. Обижена, конечно. Но я не могу представить себе Джонни бьющим женщину. Я знала совершенно другого человека. Не верю, что он мог сделать это. В нем просто совсем нет тяги к насилию. Не знаю, что к этому привело, что случилось с ним или в нем. Даже предположить не могу. Я помню совсем иное его отношение к женщинам. Для меня его обвинение было шоком. И я ни на минуту не допускаю, что все это правда.

А вы не склонны думать о людях лучше, чем они, возможно, есть?

А вы? Всегда ждете подвоха? Подножки?

Не то чтобы, но…

Да бросьте. Мы все хотим лучшего. И иногда ошибаемся в людях. Выбираем не свои обстоятельства. Надеемся без оснований. Что меня раздражает, так это оптимизм, которым одержим наш мир. Позитивное мышление! Мы все должны быть счастливы! Грустить — стыдно! Подавленность — порок! Противно, правда.

Так ведь это берет начало чуть не из Священного Писания — грех уныния…

Я не религиозна, но с этой проблематикой знакома и много знаю про уныние. Ведь я та самая, кто «ранняя слава — наркотики — падение». Грех уныния, отчаяния бывает двух видов: человек бессилен и теряет надежду, и человек оказался в тупике по своей вине и нужно сверх­усилие, чтобы признать ошибку. Но наша цивилизация отрицает, что надо решать проблемы. Вместо этого на авансцене появляется позитивное мышление как способ ухода от исправления ошибок. Меня потому же бесит этот «Вайнонессанс» в прессе — вроде как я пала и возродилась. На самом деле я преодолела проблемы. Признала их и решила. В этом нет ничего патетического! И почему, скажите на милость, мы обязаны быть счастливыми? Мне как раз кажется, что самая ложная из целей — это счастье.

Seriously?

Ну, я имею в виду счастье как соответствие канону, принятому стандарту. И как довольство собой.

And there can be no inner harmony?

Может быть спокойствие чистой совести.

Но что плохого в принятом стандарте? В том, чтобы, например, иметь семью, детей. Вы, кажется, не стремитесь к этому… Но почему?

Знаете, жизнь показывает, что я верный человек. Я дочь своих родителей, а они лучшие, самые преданные мама и папа на свете. И они не просто вместе почти полвека, они до сих пор явно влюблены друг в друга. Вот и у меня не было несерьезных отношений. У меня, видимо, слишком высоко установлена планка. Мне кажется, только теперь я нашла своего человека. Мы со Скоттом вместе уже почти 8 лет (Скотт Хан — дизайнер, основатель компании экологической одежды Loomstate. — Прим. ред.). Надеюсь, и он нашел во мне своего человека.

Только надеетесь? Не уверены?

Yes, I generally prefer uncertainty. Who knows how I will be tomorrow? And where will I be tomorrow? That’s life. When they say “life strategy”, I find it funny. As if you are always, at any age, in different circumstances, one and the same. You never change, you scratch along your route like a biathlete, trying not to slow down and hit all the targets. And I think a UFO may well land on the track! Trite, but true: life has a tendency to surprise. Yes, ask any tree – who only bends under a hurricane wind, and who breaks to death.

Три другие Райдер

Не брюнетка

От природы у Райдер светлые волосы. Но в своем дебютном фильме «Лукас» она, 14-летняя, играла девчонку-сорванца, и для пущей яркости персонажа было решено окрасить волосы дебютантки в черный цвет. После чего юная актриса решила и остаться брюнеткой. Контраст цвета волос с белоснежной кожей сделал ее «готической принцессой» на все 1990-е.

Not an actress

Winona served as producer twice. After a month of nervous exhaustion, she hit upon the idea of ​​adapting a book by Suzanne Cazen about girls who were taken to mental hospitals in the 60s by the spirit of protest. She also ensured that Angelina Jolie was approved for the second lead role in the film Girl, Interrupted. For the second time, Ryder became the producer of the documentary The Day My God Died, about prostitute girls in Nepal and India.

Не золушка

Ryder refused to star in Sabrina, although Sydney Pollack saw only her in the lead role. Winona saw sexism in the plot. Pollak’s film is a remake of 1954’s Sabrina, in which the butler’s daughter becomes the chosen one of the owner of the house. In that Sabrina, Audrey Hepburn played, which Ryder really looks like. But of course, this is another version of the Cinderella tale, and what could be more sexist?